Академия и хаос - Страница 21

— Согласен, — отозвался Гэри. Он стоял, сложив руки и склонив голову в почтительном поклоне. — Это говорит о вашей независимости, ваше величество.

— Это верно, я гораздо более независим, чем все думают. На самом деле существование Комитета меня очень устраивает, поскольку он выполняет уйму всякой неинтересной работы, копается в скучнейших мелочах, которые меня совершенно не интересуют. Линь Чен — человек мудрый и в мои личные дела не вмешивается. Ну, так почему же встреча с вами может оказаться для меня интересной? Чем вы способны заинтересовать меня, помимо того, что вы — профессор и знаменитость?

— Я полагал, что вас может заинтересовать будущее, ваше величество, — ответил Гэри.

Клайус негромко фыркнул.

— А-а-а! Эти ваши вечные обещания!

Гэри прошел вслед за Императором через центральный круглый зал не менее двенадцати метров в диаметре и с потолком высотой не менее тридцати. Вверху, под куполом зала, располагалась огромная голографическая модель всех населенных звездных систем в Галактике. Системы вспыхивали по очереди, в порядке их колонизации людьми, их было десятки миллионов. Гэри взглянул на модель Галактики и невольно вздрогнул, в который раз воочию поразившись масштабам завоеваний человечества. Клайус же и не подумал обратить взгляд к куполу. Гэри не нравились его поджатые губы и широко открытые, но какие-то пустые, равнодушные глаза.

Клайус толкнул широкую дверь, что вела в развлекательный зал. Дверь бесшумно качнулась на громадных петлях и открылась. По правде говоря, она больше напоминала вход в склеп. В дверном проеме роились насекомые — зеленые и золотистые. Гэри предположил, что насекомые голографические, но не удивился бы, если бы оказалось, что они самые настоящие.

— Твое будущее меня интересует очень мало, «Ворон», — легкомысленно проговорил Император. — Представь себе, мне обо всем сообщают. Я не стану отменять суд и не подумаю отговаривать Чена.

— Я говорю о вашем ближайшем будущем, сир, — уточнил Гэри.

«Как я надеюсь на то, что послание Дэниела не было сном, моей выдумкой! Если я ошибся, то все может обернуться очень плохо».

Император обернулся. Трагизм последней фразы его явно позабавил.

— Ты ведь то и дело твердишь, что Империя обречена. На мой взгляд, это попахивает государственной изменой. Здесь я согласен с Ченом.

— Я говорю о том, что через пятьсот лет Трентор будет лежать в руинах. Но я никогда не предсказывал вашего будущего, сир.

Развлекательный зал был наполнен громадными скульптурными изображениями существ-великанов со всей Галактики. Все это были страшные хищники, запечатленные в момент нападения на жертву. Гэри рассматривал скульптуры равнодушно. Искусство его никогда особенно не интересовало, и уж во всяком случае — не в виде наиболее популярных жанров, разве что тогда, когда он уделял внимание развлекательным сферам экономики как показателям здоровья общества.

— Мне гадали по руке, — с улыбкой сообщил Клайус. — Гадали многие хорошенькие женщины. Все они говорили, что у меня необыкновенно красивые руки, и заверяли меня в том, что мое будущее безоблачно. Покушения мне не грозят, «Ворон».

— На вас никто не покусится, сир.

— Что же тогда? Меня свергнут? Сошлют на Смирну? Ведь именно туда отправили в ссылку моего героического четырежды прапрадеда. Смирна… Там немыслимо жарко и сухо, там не выйдешь из дома без скафандра, в комнатах удушливо пахнет серой, там можно ходить только по тесным туннелям, прорубленным в скалах, ползать по ним, подобно змеям… Знаешь, его воспоминания очень увлекательны, «Ворон».

— Нет, сир. Над вами будут смеяться, пока вы не потеряете всякий вес, а потом о вашем существовании попросту забудут, и Линь Чен даже перестанет на вас ссылаться. Очень скоро он объявит о начале эры демократии, а вы останетесь всего-навсего символом. Ваша власть будет ограничена до предела, и в конце концов вы даже не сможете появляться на людях.

Император остановился между двумя статуями гаретских львов — самых крупных хищников на планетах с умеренной гравитацией. Львы были изображены в натуральную величину. Их рост в холке равнялся почти двадцати метрам. Облокотившись о выгнутую лапу одного льва, Клайус прищурился и спросил:

— Это ты из своей психоистории узнал?

— Нет, сир. Все дело в моем опыте и логической дедукции. Психоистория тут ни к чему. Вы когда-нибудь слыхали о Джорануме?

Император пожал плечами.

— Это кто — человек, зверь или место?

— Это человек, который возмечтал стать Императором и который изменил свое происхождение, скрыл его, поверив древней легенде о роботах.

— Роботы! А я в них верю! Гэри смутился.

— Я говорю не о тиктаках, сир, а об умнейших машинах, изготовленных в виде людей.

— Конечно! Я верю, что они когда-то существовали, но мы затем отказались от них. Выбросили, как надоевшие игрушки. Эксперимент с тиктаками — это был чистейшей воды анахронизм. Нам не нужны механические рабочие, и уж тем более — механический разум.

Гэри медленно моргнул. Похоже, он недооценил этого мальчишку.

— Джоранум верил («Это Рейч заставил его поверить!» — напомнил себе Гэри), что в Императорский Дворец проник робот. И он во всеуслышание объявил о том, что премьер-министр Димерцел — робот.

— Ах, ну да, я что-то такое припоминаю… Ведь это не так давно случилось. Но до моего рождения.

— Димерцел посмеялся над ним, сир, и возглавляемое Джоранумом политическое движение было уничтожено этой насмешкой.

— Да, да, теперь я все вспомнил. Димерцел потом ушел в отставку, и Клеон Первый предложил другому обуться в его туфли. Тебе. Верно, «Ворон»?